1. Супничная война
Более века северные Нидерланды, также известные как Республика Соединенных Провинций, пользовались независимостью, в то время как южные Нидерланды находились под игом Священной Римской империи. Первые использовали реку Шельда для судоходства, а вторым было отказано в доступе к ней. Из-за этого Соединенные Провинции процветали, а южане, наоборот, были совершенно несчастны.
В 1784 году император Священной Римской империи Иосиф II решил, что достаточно терпеть произвол северян и что он тоже хочет вести по реке свои торговые суда.
В общем, величество мог бы просто вежливо попросить, но это, видимо, было ниже его достоинства. Поэтому он снарядил группу из трех вооруженных кораблей во главе с Луизой и отправил их к голландцам, чтобы они поставили их на место. Император был уверен, что наглец не посмеет оказать никакого сопротивления. К счастью, у тех не было даже нормальной артиллерии.
Однако голландцам это было не нужно. Как только «Луиза» приблизилась к северным Нидерландам по Шельде, боевой корабль «Дельфин» вышел на ее перехват. Дальнейшие события развивались следующим образом.
«Дельфин» делает один выстрел из пушки. Пушечное ядро разбивает горячую миску на палубе «Луизы». Ее экипаж немедленно капитулировал. Все.
Ну что, страшно, вдруг кого убьют.
Потеряв свой флагман, император пришел в ярость и отправил войска в Нидерланды. Храбрые солдаты захватили старый форт Лилло, который к тому времени уже давно был заброшен и использовался как сад. Они подорвали стоявшие там дамбы и спровоцировали наводнение с человеческими жертвами.
Голландцы обратились к Франции, которая в то время была союзницей Иосифа II. Французы, видя, что сделал австрийский император, вынудили его начать переговоры с Нидерландами.
В результате Австрия выплатила голландцам 9,5 млн гульденов компенсации за беспорядки плюс полмиллиона за ущерб от наводнения. Кроме того, Нидерланды продолжали контролировать Шельду и взимать пошлины со всех, кто туда плавал.
Так посрамилась Святая Римская империя, потеряв изрядную сумму и супницу в войне с Голландией, и в итоге ничего не добившись.
2. Пекарня Война
В 1828 году по солнечному городу Мехико традиционно прокатилась волна гражданских беспорядков и грабежей. Одной из жертв разнузданных мексиканских офицеров, устроивших очередной военный переворот, стал французский эмигрант по имени Ремонтель. Его маленькая пекарня была разграблена.
Власти Мексики получили от потерпевшего требование о возмещении ущерба, которое было незамедлительно проигнорировано. Поэтому Remontel обратился к французскому правительству за компенсацией. Чиновники петицию приняли и отодвинули — к тысячам подобных писем, на которые с самого начала никто особо отвечать не собирался.
Там она пролежала 10 лет, пока случайно не попалась на глаза не кому-нибудь, а самому королю Луи-Филиппу.
Он прочитал сообщение и возмутился: как же это французские подданные обиделись, посмотрите, что они подумали. Неси сюда глобус, будем искать эту Мексику.
Опять же, Франция тогда активно торговала с Мексикой, и налоги в ней облагались больше, чем в тех же Штатах. С этим нужно было что-то делать. Король приказал совместить приятное с полезным: показать Реноватору, что родина его не забыла, и прижать мексиканцев к гвоздю.
В общем, в октябре 1838 года французский флот прибыл в Мексику и установил блокаду города Веракрус. Франция потребовала от мексиканского правительства оплаты уничтожения пекарни. Была объявлена сумма в 60 000 песо. Хотя кондитерская Remontelle оценивалась примерно в 1000 песо. А в остальном - ну это за 10 лет интерес появился.
Мексика отказалась платить. Затем корабли начали обстрел цитадели Сан-Хуан-де-Улуа, в результате чего 224 защитника были убиты и ранены. Мексиканцы бросили все свои силы в бой с французами. Знаменитый генерал Антонио Лопес де Санта-Анна даже вернулся из отставки, чтобы возглавить оборону Веракруса.
Но ничего не произошло: мексиканцы под давлением вмешавшейся в разборки Британии подписали мирный договор. Страна была вынуждена заплатить 600 000 песо, или 3 миллиона франков, что в 10 раз превышает первоначально запрошенную сумму. Мексика согласилась с навязанными условиями, но по-прежнему ничего не платила (это аукнется ей очередным французским вторжением в 1861 году).
Генералу Антонио Лопесу де Санта-Анне, сражавшемуся с французами, выстрелом из картечи прострелили ногу, и он похоронил потерянную конечность с воинскими почестями. Возможно, в душе он задавался вопросом, а стоит ли возвращаться с пенсии, если в итоге все так плохо обернулось.
В 1870 году Французская империя окончательно распалась, и конфликт с Мексикой был забыт. А Ремонтель, ради которого якобы и началась вся эта суматоха, за свою разрушенную пекарню ничего не получил.
3. Война за уши Дженкинса
В 1738 году перед парламентом предстал британский моряк по имени Роберт Дженкинс. Он показал свое ухо в банке Палате общин и подробно описал, как он его потерял.
Семь лет назад судно Дженкинса, возвращавшееся из Вест-Индии, было остановлено испанским патрульным кораблем по подозрению в контрабанде. Хотя в этом не было вины экипажа, офицер испанской береговой охраны отрезал Дженкинсу ухо своей саблей, чтобы показать, что происходит с контрабандистами.
Вернувшись домой, Дженкинс подал жалобу в корону. Его показания были даны герцогу Ньюкаслскому, государственному секретарю Южного департамента. Он отправил их главнокомандующему колониями в Вест-Индии. Командир, в свою очередь, отправил доклад о злоключениях Дженкинса губернатору Гаваны.
Так жалоба моряка бродила по судам семь лет, пока, наконец, Британии не понадобился повод для войны с Испанией - территориальные споры: Флорида не была разделена.
И «империя, над которой никогда не заходит солнце» моментально вспомнила, что ее подданного обижают.
В общем, вся эта история с ухом была сшита белыми нитками. Дженкинс постоянно путался в деталях. То капитан Хуан де Леон Фандиньо отрезал ухо, то какой-нибудь лейтенант Дорче, то какой-нибудь Фандиньо вообще. То испанцы привязали его к мачте перед тем, как совершить эту жестокость, то зарезали в потасовке. Этот корабль они назвали «Гуарда Коста», затем «Ла Исабела». Даже имя жертвы путалось от отчета к отчету: иногда это был Роберт, иногда Чарльз.
Но британское правительство отмахнулось от этой чепухи: есть матрос, нет уха, похоже, в этом виноваты испанцы. Давай поругаемся, а потом разберемся. В конце 1739 года Британия начала двухлетнюю войну во Флориде, принадлежавшей Испании.
Потом воевали в Венесуэле, устраивали морские сражения в Карибском море, воевали с испанцами и присоединившимися к веселью французами над территориями ослабленной Австрии... В общем, бардак, в котором погибло или было ранено около 25 000 человек над все время тянул.
Этот конфликт, в шутку названный «Войной за ухо Дженкинса», закончился только в 1748 году. Об отрезанной части тела все давно забыли, Испания и Британия помирились, были подписаны договоры, и ничего, в общем-то, не изменилось. Стоило ли вообще начинать разборку - загадка.
4. Война Золотого Табурета
Вот небольшой совет, чтобы иметь в виду - на всякий случай. Если вы идете к кому-то в гости, а у него посреди комнаты стоит золотая табуретка, не садитесь на нее, если вас об этом специально не попросят хозяева. Это важно. Даже от такой малости может произойти кровопролитие.
Народ ашанти живет в Гане, Западной Африке. Именно в его честь была названа поп-певица, а не наоборот, имейте в виду. У них много интересных и древних обычаев, но особенно ашанти отличаются своей пламенной любовью к испражнениям. Последние называются асендва и воспринимаются не как мебель, а как предметы культа. Считается, что в испражнениях содержатся души всех умерших, а также живых, но еще не родившихся членов племени.
На асендва сидят только матриархи семей, и только по большим праздникам. А когда он не используется, табурет стоит у стены, чтобы проходящие души могли сесть на него и расслабиться.
Асендва является символом власти и ассоциируется с личностью вождя племени. Когда он умирает, ашанти говорят: «Его стул упал».
Асендва, вместилища для душ семей, стоят в каждом доме в Гане, но самая главная табуретка в государстве - Золотая (вообще-то она деревянная, просто так называется). Он принадлежал лидеру всей империи Ашанти, пока она еще существовала. По сей день священный золотой табурет находится на флаге народа ашанти.
Эта вещь настолько священна, что даже король не имеет права сидеть на ней — он лишь делает вид, что слегка приседает, не касаясь сиденья во время инаугурации. В остальное время король сидит на стуле попроще, а Золотая табуретка стоит рядом с ним... на собственном троне. Да, отдельное кресло для стула.
Как вы понимаете, неуважение к столь ценному артефакту чревато определенными последствиями.
В 1900 году Британская империя управляла землями ашанти как колонией. Однако они сохранили суверенитет и право на самоуправление. Это не понравилось губернатору Фредерику Ходжсону, который командовал английскими колониями на Золотом Берегу. И он вместе с женой Мэри Элис Ходжсон и небольшим отрядом воинов отправился в столицу ашанти, Кумаси, чтобы напомнить дикарям, кто здесь главный.
Ашанти радушно встретили губернатора, а их дети даже спели его жене «Боже, храни королеву». Окрыленный хорошим приемом, Ходшсон произнес речь, в которой объяснил, что правит от имени Ее Величества, а потому должен сосредоточить всю полноту и широту власти в своих руках. Итак, он должен сидеть на Золотой табуретке.
Вожди племен молча выслушали Ходжсона, а затем встали и ушли готовиться к войне. Более 12 000 воинов ашанти напали на британцев, осадив Кумаси. А те, чтобы защитить своих колонистов, послали войска. В результате трехмесячных ожесточенных боев было убито около двух тысяч ашанти, англичане потеряли тысячу солдат.
И все это из-за напыщенного бюрократа, вздумавшего сесть на какую-нибудь табуретку.
Ходжсона, с трудом бежавшего из Кумаси вместе с женой, от греха подальше перевели на Барбадос. Вместо него губернатором был назначен майор Мэтью Натан. Он больше знал об обычаях и в переговорах с ашанти был исключительно тактичен. Последние сохранили в неприкосновенности свою Золотую Табуретку, которая и по сей день является реликвией их народа.
5. Война за птичий помет
Официально этот вооруженный конфликт, произошедший в декабре 1878 года между Чили и Боливией, назывался Второй Тихоокеанской войной. Неофициально - Война селитры, или Война за птичий помет.
Гуано, то есть фекалии птиц и летучих мышей, было одной из основных статей экспорта Боливии и соседних стран. Из него можно было получить селитру, которая служила удобрением для сельскохозяйственных культур. И, что более важно, его использовали при изготовлении пороха.
Чилийское правительство под покровительством Британии добывало гуано в огромных количествах и отправляло его в Европу. Боливийские правящие элиты за взятку от англичан предоставили чилийцам право на беспошлинную добычу сырья. Долгое время основное национальное богатство Боливии тоннами выкачивалось и отправлялось за границу.
Но вдруг боливийский парламент решил, что хватит терпеть, и обложил производство гуано налогом.
А когда возмущенные чилийцы и англичане отказались платить, боливийцы просто конфисковали все имущество у всех компаний, добывавших птичий помет на их территории. Президент Чили Анибал Пинто аннексировал боливийский город Антофагаста из-за 5348 жителей, 4530 из которых были чилийцами. Боливия объявила войну Чили. Перу присоединилось к конфликту на стороне Боливии.
В итоге Чили победила, потому что за ней стояла Великобритания. И добыча гуано продолжалась на тех же условиях. Боливия потеряла около 25 000 человек убитыми и ранеными, еще 9 000 попали в плен.
Провинция Антофагаста ей так и не была возвращена, поэтому боливийцы также лишились доступа к морю, с которым до сих пор не могут смириться. И по сей день отмечают день Военно-морского флота в память о том, что когда-то побережье Антофагасты принадлежало им. В честь этого боливийские женщины красят ресницы в синий цвет и одевают своих детей в жилетки.
6. Война из-за сбежавшей собаки
Наконец, вот история о том, как любовь к собакам иногда приводит к ужасным последствиям.
Долгое время у Болгарии были натянутые отношения с Грецией из-за их территориального конфликта. Они не могли решить, кому достанется Македония. Но, несмотря на провокации с обеих сторон, до поры до времени сохранялся мир.
Однако однажды, в 1925 году, греческий пограничник потерял свою собаку. Он заметил ее, бегущую к болгарской границе на перевале Демир-Капия, и погнался за ней. Болгарские часовые увидели, что к ним бежит вооруженный человек, и застрелили его.
Это привело к войне, в которой приняли участие 10 000 болгарских солдат и 20 000 греческих солдат.
171 военнослужащий погиб в конфликте, прежде чем вмешалась Лига Наций и убедила стороны прекратить огонь. Греция должна была выплатить Болгарии 45 000 фунтов стерлингов (3 миллиона болгарских левов) в качестве возмещения ущерба, а Болгария выплатила компенсацию семье несчастного грека. К сожалению, собаку так и не нашли.